Мы вам расскажем, как мы засели,

Как мы однажды сели на мели.

Плыли-плыли, вдруг остановка!

Скажем прямо – очень неловко…


(Саундтрек из к/ф «Верные друзья»)


Продолжение истории одного плавания. 

Начало см. Брызги 1, 2, 3, 4. 

Много раз прокручивая в голове произошедшее, я так и не нашёл для себя однозначного ответа на вопрос: какого рожна меня понесло в тот узкий пролив? То ли дурацкая самоуверенность, то ли мальчишеское желание похвастаться «мастерством», то ли обычная непростительная глупость.

«Опасность всегда ближе, чем тебе представляется» - одно из главных правил на море, и оно было нарушено. Извлекая уроки из того маленького ЧП, я уже давно сделал для себя выводы, но до сих пор гадаю: какой бес подталкивал меня в спину?

* * *

Мы покинули Порос и предполагали к двум часам пополудни добраться до острова Докос, пообедать там, на якорной стоянке, искупаться и вечером прийти на ночёвку в Эрмиони.

Выйдя из пролива, поставили паруса, тут же наполнившиеся ветром, и двинулись на юго-восток. Погода была просто шикарной: яркое солнце на синем до рези в глазах небосводе, хороший ветер до двадцати узлов, причём очень удачного направления, позволяющий лодке идти галфвиндом правого галса. Наша «Эмилия», обрадованная таким раскладом, разрезвилась и старалась вовсю, набирая до девяти с половиной узлов хода.

На нашем пути лежали два небольших острова Spathi и Skilli. Нам предстояло пройти проливом между ними, - достаточно широким, - около двухсот метров, и с хорошими глубинами на фарватере. Место мне было знакомое и никаких проблем и бед не предвещало. Но по мере приближения к островам ветер стал стихать и отходить на фордевинд.  В итоге, на подходе мы имели около двенадцати-четырнадцати узлов, дующих нам почти в задницу, скорость лодки не больше пяти-шести узлов и, судя по гладкой воде, совершенное безветрие в самом проливе.

 

Чтобы пройти пролив, не прибегая к помощи мотора, следовало бы разогнать яхту узлов до шести-семи и по инерции, с остатками ветра, проскочить четверть мили абсолютного штиля. А для этого нужно было в любом случае на каком-то этапе сделать поворот через фордевинд…

Так я спокойно размышлял, обдумывая, как бы поудобней пристроиться между островами, как вдруг из воды, абсолютно никем незамеченные, кроме меня, выпрыгнули маленькие бесенята и заполнили рулевой пост. Они скакали по чартплоттеру, катались на штурвале и нагло пялились мне в глаза, растягивая свои пастёнки в беззвучном смехе. А, надо сказать, что я после выхода с Пороса не успел промочить горло даже апельсиновым соком, не говоря уже о чём-нибудь покрепче. И потому, безмерно удивившись этому несанкционированному явлению, я зажмурился и потряс головой, прогоняя наваждение. Но не тут то было!

Когда я открыл глаза, бесенята играли в чехарду на столике в кокпите, а два самых бесстыжих уже забрались мне на плечи. Один,– с рыжей шерстью, бледными глазками навыкате и суетливым хвостом, - устроился, постоянно шмыгая своим пятачком, на левом плече. Другой, абсолютно чёрный, с отколотым рогом и горящими, как уголья глазами хрипло хихикал справа.

Как по команде, они наперебой принялись нашёптывать мне на уши советы, ссылаясь на то, что кому, как не им, старожилам здешних вод, знать местные условия.

- Мущщина, охота вам мучиться с поворотами, чтобы потом в проливе без ветра зависнуть? - гнусавя, балагурил первый, колотя копытцами по моему левому плечу. - Вон, пс-смотрите: прямо по курсу между бальшой зимлёй и правым островом - классный проливчик! И никаких пываротов! Идите себе спокойно, не миняя курса, полным бакштагом!

- Верно! На фига тебе нужны эти галсы-шмалсы на фордаке? Давай, мужик! Ты же крутой мариман! - хриплым голосом вторил ему с правого плеча другой. -  Покажи сухопутным мазутам, как ходят настоящие морские волки! Под парусом! В узкостях! На мелководье! Вот, где видна кр-р-расота манёвра и рука настоящего мастера!

- Точно! - оживился первый. – Представляте, мужчина, как это будет красиво: узкий пролив, берига, разбегающиеся в стороны, изумрудная вода и наша ласточка под надутыми парусами, словно на белых крыльях! Ах, как рымантично!!

- У ласточки крылья не белые, - я попытался перехватить инициативу и открыл лоцию. - А изумрудной вода бывает только на отмелях… А если камни?..

- Да бросьте, вы, мущщина! Какие камни? – скривился рыжий, шмыгнул носом и махнул копытом в сторону открытого пайлота. - Вон же! Вам тут английским по белому написано: «… гарантированная глубина 3.0 м», а у  нас осадка 2.20!

- Да?! А почему тогда они «настоятельно рекомендуют» проходить не маленьким, а большим проливом? – я решил не сдаваться.

- Чё? Очкуешь? – брюнет с отколотым рогом ткнулся мне мокрым рылом прямо в ухо.-  Боисси?! Не боись, кэп! Я ж те говорю: пройдёшь, как у мамы по двору!

- Да что ты его уговариваешь? - Рыжий обиженно зашмыгал носом и скрестил копытца на груди. – Пусть они сами корячатся, как хочут! Идите, мущщина, идите! Развлекайтесь! Крутите «фордаки», майнайте паруса, делайте, что хотите! Нам с Чёрным и дела нет!

Рыжий презрительно хмыкнул и отвернулся, а Чёрный, уменьшившись до невероятности, нырнул ко мне в ухо и забрался внутрь. Теперь его хриплый шёпот шуршал прямо в моей голове, копытца заплетали извилины, а хвост приятно щекотал нейроны.

- Ты чё, братан? Бзынькаешь? А по виду не скажешь, что ты очкун! Давай! Дело верное! Пройдём, как на параде, с песнями!

- Да не хочу я на парад… Хоть и с песнями…, – неуверенный голос предательски выдал мои сомнения, - Есть риск, что...

- Да нет тут никакого риска! – бесёнок аж подпрыгнул внутри, – говорят же тебе: 3.0 метра.  Не дураки же это писали!

- Сам дурак!

- Тьфу! - Чёрный выпрыгнул из левого уха, плюхнулся рядом с рыжим и, приобняв его, посетовал, - Эх! Не верют люди в свои силы!

- А они на моторе пойдут! Как настоящие яхтсмены – с сарказмом проблеял рыжий и, обернувшись ко мне, добавил, - Удивляюсь на вас, мущщина! Разве вам самому не интересно?... Опять же, и ветерок там, в маленьком проливе, а вон в широком лодка паруса повесила!

Я повернул голову: и правда – в широком проливе аккурат посередине «зависла» яхта, бессильно хлопоча парусами. Оба беса перепрыгнули на штурвал.

- Ну! Чё ты мозги развесил? Решайся, слабак!

- Мущщина, - или сейчас, или никогда! Самим же потом стыдно буди-ит!

- Давай, корешок! Я же вижу: у тебя у самого руки чешутся! Шкипер ты или нет?!

- И правда! В конце концов, мущщина, покажите нам, какой вы шкипер!

Я ещё раз заглянул в лоцию, посмотрел на карту, оглянулся на лодку, тарахтящую под мотором по «настоятельно рекомендованному» проходу между островами и довернул штурвал направо: в сторону узкого проливчика.

- Ай, молодца!

- Мущщина, да вы просто – мущщина!

Подхватив друг друга под руку, бесы соскочили со штурвала на столик и, присоединившись к уже танцующей там нечисти, принялись наяривать гопака.

Лодка, набирая скорость, шла теперь бакштагом правого галса. Красная линия курса на GPS-навигаторе пролегла точно посередине проливчика и, пройдя сквозь небольшую бухту сразу за ним, уткнулась в материковый мыс.

- Ничиво-о-о! Пройдём пролив, и сразу скрутим поворот, мущщина!

Черти продолжали вертеться в бешенной пляске, без умолку хохотали и выкрикивали всякую ерунду. Лодка на пяти узлах острым бакштагом под наполненными ветром парусами входила в горловину узкого пролива.

Я посадил рядом с собой Ирину и попросил её диктовать мне глубины. Герман, озабоченно посмотрев на меня, доложился и ушёл вперёдсмотрящим на нос: выглядывать камни.

- Не бздимо, братан! Летим! – орал Чёрный, крутя вокруг себя Рыжего.  – Это же просто праздник какой-то!

- Семь и семь, семь и семь, семь и пять, - монотонный голос жены был полон скрытого напряжения.

«А шириной он не больше сорока метров»,- одинокая мысль забежала в голову, и, никого там не застав, удалилась. Приближающийся пролив был похож на воронку с узким горлышком, куда неотвратимо затягивало яхту. Уже можно было отчетливо различить чахлую растительность на песочного цвета каменистых берегах, полого расходящихся от прохода с бирюзовой водой. Ветер гнал по проливу невысокую волну, которая, достигнув берега, взбивалась пышной пеной о прибрежные камни. В прозрачной глубине виднелось каменистое дно с отдельно торчащими валунами. Лодка вошла в пролив.

- Андрей! По-моему, впереди камни! – Герман уже стоял на носу, уцепившись рукой за форштаг, и пытался просканировать наморщенную волнами поверхность моря.

- Ой-ой-ой, какие мы мнительные! – просюсюкал рыжий, рассыпаясь дробью кадрили вокруг своего чернявого кавалера.

- …шесть и восемь, шесть и восемь, шесть и семь …

- Андрей! Впереди, метров сто, полукругом тёмные пятна под водой! Там точно камни! – встревоженный Геркин голос звучал громче, чем нужно, пытаясь разбудить мой сладко дремлющий не ко времени разум.

Моя правая рука, живя своей жизнью и наплевав на мозг, безотчётно запустила двигатель и легла на рукоятку редуктора, приготовившись в случае неприятностей отыграть полный назад.

- Тю-ю-ю! – Чёрный, заметив мои манипуляции, остановился, как вкопанный. – Гляньте на него! Чё? Обделался, шкиперок? Да ладно, - мы тя щас взбодрим! Братцы! А ну, - песню капитану!

Прочистив горло, он принял картинную позу, развёл руки (или, что там у них?) в стороны и надтреснутым голосом пропойцы-комбайнера с подвыванием затянул:

- И-и-з-за  о-о-о-строва-а на сты-ре-е-жень,

- Эх! На пы-расыто-ор морсы-кой валны-ы-ы…

Чёрный сделал паузу и, обернувшись к своей братии, жестом дирижёра пригласил их присоединиться. По его команде нестройный хор бесов, срываясь на фальцет и  безбожно фальшивя, громко подхватил:

- Выплыва-а-ают  расписы-ны-е

  А-астрагру-у-удые  челы-ны-ы-ы….

- …шесть и один, пять и восемь, пять и пять, пять и четыре…

- Ой, выпы-лыва-ают  р-расы-писные …

Правая рука переложила рукоятку на «полный назад». Мотор взревел, заглушая распеваемую нечистой силой так хорошо начавшуюся, но, в конце концов, так плохо закончившуюся историю про персидскую княжну. Лодка вздрогнула от неожиданности и слегка сбавила ход; но наполненные ветром паруса продолжали тащить её вперёд в сторону опасности. Скорость три и шесть. Мозг, наконец, вышел из летаргии, но…

- Андрей!...

- … четыре и две, четыре и ноль, три и шесть, три и четыре. Ой!...

- Гр-р-рум! Тумп!...

Корпус яхты содрогнулся от удара. Лодка остановилась и слегка накренилась на левый борт. Черти с гиканьем и улюлюканьем сиганули за борт.

- У-у-уу! Извините, мущщина, - нам пора! – рыжий подобрал хвост и махнул вслед за ними.

- Да, уж! Натворил делов, шкиперок! А хорохорился: «Я! Я! С мамкой сплю!» Ну, теперь разгре…, - щелчком отправив однорогого брюнета за его коллегами, я оценил масштаб бедствия. Все люди на борту. Хорошо. Все живы-здоровы. Очень хорошо. Все внимательно смотрят на меня и ждут распоряжений. Пень с глазами! Руль (слушается!)  – прямо, ручка – «средний назад».

- Гера! Растравливаем паруса! Собирай стаксель, я майнаю грот…

Легче сказать, чем сделать. Ветер никто не отменял, паруса дерутся, стебаются шкотами и гремят такелажем.  Гика-шкоты отданы полностью, но грот всё равно принимает ветер, а потому убирается тяжело. Пока мы упражняемся в собирании парусов, Аня с Ирой спускают ребят в кают-компанию, вручают им раскраски, назначают Катю старшей и возвращаются наверх. «Чем помочь?». «Пока ничем, девочки…».

Я добираю остатки грота. Крен под ветер у яхты заметно уменьшился.  Кто его знает: хорошо это или нет? С одной стороны – крен больше, осадка меньше. С другой стороны, - не с парусами же её с мели сдёргивать! Да и шума сразу меньше: на нервы не действует. Гера уже скрутил стаксель.

- Тебе помочь?

- Да нет, Гер, спасибо: я уже управился…

- Крен уменьшился… Я, наверно, с девчонками пойду на нос. Может, немного сбалансируем её на киле…

- Давай, Герыч.

Они удаляются на нос, а я, выбрав гика-шкоты втугую, сажусь на кормовую банку возле штурвала. Думать.

В голове – аврал. Мозг принимает доклады от всех органов чувств, анализирует и отдаёт приказы. Нейроны, получив от него пакеты с надписью «Срочно! Аллюр три креста!» скачут этим самым аллюром по нужным местам, чтобы донести до них решения командования. Мысли, поднятые по тревоге, тормошат память, вытряхивая из неё архивные данные, и выстраивают варианты действий.

Лодка с лёгким креном сидит на киле, чуть развернувшись кормой к левому берегу. Пытаюсь увеличить обороты двигателя до «полного назад». Никакой реакции. Не убирая ход, жду.

- Ну, вот, сейчас поедем! – С носа доносится бодрый Геркин голос, успокаивающий наших женщин, - Вот, видите: уже движемся!...

И ещё через мгновенье:

- Ни хрена мы не движемся… Но это ничего! Просто надо чуть обождать!

Ручка редуктора по-прежнему до отказа сдвинута назад. Винт, бешено вращаясь без какой-то видимой пользы, заталкивает под корпус яхты морскую воду десятками и сотнями литров. В какой-то момент под корму подкатывает более высокая волна. Ни ушами, ни глазами, ни кожей, - скорее нутром, чувствую, как яхта сдвигается назад на несколько сантиметров. «К-хр-с-с, тум!», - киль во что-то упёрся, и это что-то не пускает лодку назад. Жду очередную волну. «Тумп!», - нет не пускает, зараза!...

Я представляю себе каменную, потрескавшуюся плиту дна, киль, застрявший между валунами и камнями. «Но ведь сюда же мы как-то забрались?!». Мозг увеличивает темп обработки поступающих с переднего края донесений. Траектория захода… Вот! Надо сместить корму вправо и придать лодке положение, в котором она была до посадки на камни. Как же её сдвинуть? А тут ещё ветер дует в правую раковину…

В мозгу идёт заседание генерального штаба. А, может быть?...  Да нет, это бредовая идея… А, если поможет? Да точно – должно помочь!

Руки уже крутят штурвал, кладя руль на левый борт. «Кто в море не бывал, тот Богу не молился…»

- Господи, помоги! – я перекладываю ручку в нейтраль и, мысленно перекрестившись, толкаю её до отказа вперёд, - Дав-вай, милая!

Винт, изменив направление вращения, загребает изрядную порцию воды и выплёвывает её прямо на плоскость пера руля. Этого импульса хватило. Яхта, чуть двинувшись вперёд, заметно заносит корму вправо. Прерывая её намерение, перекладываю ручку на «полный назад», одновременно ставя руль прямо. На моё цыганское счастье подходит очередная волна. «Хрр-бум-щ-ссс…»

- Есть!! Сошла!

- Ура-а!

Яхта плавно скользит назад, покачиваясь на волнах. На носу – оживление и радостные крики. В ушах паровой машиной ухает сердце.

…Передав руль Герману, я пошёл внутрь: осматривать корпус на предмет течи. Удар был несильный, - мы всё-таки успели мотором погасить скорость, - но убедиться в отсутствии проблем не помешает.

* * *

…Перед тем, как спуститься вниз по трапу, я бросил взгляд на коварный проливчик. В его устье с противоположной стороны снимались с якоря две лодки. Эти лодки появились там минут через пять после нашей посадки на мель и простояли там всё это время. Увидев, что у нас возникли проблемы, они свернули с курса и встали на якорь на выходе из пролива, ожидая нашего сигнала, если потребуется помощь.

Это были абсолютно незнакомые мне люди, но абсолютно не безразличные. А у меня даже не было возможности поблагодарить их.

Я вышел на потопчину и помахал им рукой. Спасибо, ребята! В ответ на рулевых постах обеих яхт взлетели вверх зажатые в кулаках бейсболки и опустились обратно на головы их хозяев. Шкиперов. Капитанов. Братьев по крови. Не за что, сэр!

 

 

Чтобы обрезать изображение, выделите область и нажмите кнопку «Готово»
Фото 1 из 1